– Понятно, – Аретино был разочарован. На своемвеку он повидал немало господ, желающих воплотить свой замысел в художественномпроизведении. Однако большинству таких непризнанных гениев не хватало таланта итрудолюбия, чтобы самим написать хоть несколько строк. Они предпочиталивзвалить всю скучную работу на других – профессиональных поэтов, писателей,драматургов. Они пользовались плодами чужого труда, делая заказы на пьесыпрославленным мастерам так же легко, как если бы речь шла, например, о пареновых башмаков, заказываемых сапожнику, или о модном платье, пошитом упортного. Однако он не стал показывать свое недовольство гостю, а простоприбавил вслух: – В таком случае, не расскажете ли вы мне, сударь, несколькоподробнее о своем замысле?

– В основу моей пьесы я хочу положить простую жизненнуюправду, – сказал Аззи, – правду, которой, однако, постояннопренебрегали все известные мне драматурги. Большинство из них не поднимаетсявыше обыкновенных банальностей, превращая драматическое произведение в скучныйурок, где мораль, уже успевшая порядком надоесть зрителю, подносится в готовомвиде на неизменном фарфоровом блюдечке с золотой каемкой. Вот и проповедуют,что, мол, всякий порок в итоге будет наказан, а добродетель вознаграждена: подлежачий камень вода не течет, жадность до добра не доводит, с милым рай и вшалаше, терпенье и труд все перетрут, и тому подобное. Так повелось со временАристотеля, и теперь множество писателей и поэтов идет по проторенной дорожке.Чтобы хоть как-то привлечь внимание зрителя, они пускаются на всевозможныехитрости, соревнуясь друг с другом в том, кто ловчее надует аудиторию, всегдаготовую простодушно проглотить приманку. И нужно сказать, что до сих пор онинеплохо справлялись с этим делом. Многие их крылатые фразы стали пословицами ипоговорками, на которых держится народная мудрость, чаще именуемая у насобщественным мнением. Однако люди наблюдательные и не лишенные здравого смыслапрекрасно знают, что в жизни редко бывает так, как написано в книгах илипоказано на сцене. Помимо художественной правды существует еще одна правда –правда жизни, но вот об этом вся пишущая братия как раз предпочитаетпомалкивать.

– Так значит, сударь, вы хотите опровергнуть законыморали?

– Ну да, конечно! Хоть смертные и держатся за нихкрепко, как утопающий за соломинку, я хочу найти способ освободить их отглупейших предрассудков. Я хочу показать им жизненную правду. Задуманная мноюпьеса сильно отличается от детского лепета так называемых добродетельных людей.По моему замыслу, семь смертных грехов не только не станут препятствием на путик блаженству, но как раз наоборот – если не помогут его достичь, то уж, вовсяком случае, никак не помешают. Одним словом, Аретино, я собираюсь ставитьБезнравственную Пьесу.

– Что за благородный замысел! – воскликнулАретино. – Меня восхищает ваша попытка противостоять потокам сладенькойводички, льющейся на нас с небес, всей этой дешевой пропаганде, цель которой –наставить нас на тот путь, что объявляется истинным. Но позвольте вам заметить,сударь, что если мы попробуем разыграть такую пьесу, лицемерный гневгосударства и церкви падет на наши головы. И потом, где мы найдем труппу,способную сыграть такую пьесу? И как мы укроемся от всевидящего ока церкви,легко проникающего за кулисы?

– Не беспокойтесь, дорогой мастер, – улыбнулсяАззи. – Для постановки моей пьесы не нужна сцена, не нужны актеры. Изрительный зал и публика тоже не нужны. Моя пьеса пойдет как бы сама собой.Действие будет разворачиваться в привычных условиях, а актерами будут самыеобыкновенные люди, мыслящие и чувствующие, а не изображающие чувства. Мы ничегоне будем придумывать заранее. Мы дадим своим актерам только самые общиеуказания и предоставим им позаботиться о деталях, а уж как они поведут себя втой или иной ситуации, будет зависеть только от них самих.

– Но как же быть с моралью вашей БезнравственнойПьесы? – удивился Аретино. – Ведь для того, чтобы вывести подобающуюмораль, нужно заранее знать, чем все закончится.

– У меня есть несколько идей на сей счет, – сказалАззи, – и я непременно поделюсь с вами своими планами после того, как мыдоговоримся. Пока же я ограничусь только намеком. Видите ли, я до известнойстепени могу управлять сложной механикой причинно-следственных связей вПодлунном мире.

– Однако для того, чтобы сделать подобное утверждение,сударь, необходимо быть посланцем Небес или Ада – одним словом, принадлежать кмиру сверхъестественного, – заметил Аретино.

– Сядьте ближе, – сказал Аззи, – и слушайтеменя внимательно.

Аретино, немного смущенный повелительным тоном Аззи,придвинул свое кресло поближе к креслу гостя.

– Я, кажется, забыл представиться, – продолжалАззи, – и хочу исправить свою ошибку. Я Аззи Эльбуб, демон благородногопроисхождения, и я к вашим услугам, Аретино.

Тут Аззи сделал небрежный жест рукой, и тотчас вокругкончиков его пальцев заплясала голубоватая молния, извиваясь, словно змея.

Глаза Аретино расширились.

– Черная магия! – прошептал он.

– Я вынужден прибегнуть к подобным фокусам лишь длятого, чтобы вы сразу поняли, с кем имеете дело, – сказал Аззи.

Сцепив пальцы обеих рук, он сотворил один за одним шестькрупных изумрудов. Разложив их рядышком на низком столике, где стоял серебряныйкувшин с вином, Аззи несколько секунд сосредоточенно смотрел на драгоценныекамни. Затем одним быстрым взмахом руки он сгреб их в кучу и превратил в одинбольшой изумруд – самый большой из всех, когда-либо существовавших в мире.

– Изумительно! – прошептал Аретино.

– Конечно, через некоторое время этот каменьвозвратится в свое первозданное состояние – то есть примет ту форму, которую онимел до своего превращения, – сказал Аззи, – однако и то, чего мнеудалось добиться, не так уж плохо, не правда ли?

– Восхитительно! – сказал Аретино. – А моглибы вы научить этому фокусу… кого-нибудь другого?

– Только другого демона, друг мой, – ответилАззи. – Я вижу, вы разочарованы? Полно, не стоит горевать, друг мой. Явсе-таки могу много, очень много для вас сделать. Заключите со мной договор,Аретино, и ваши труды будут щедро оплачены. Ручаюсь, что награда превзойдет всеваши ожидания. Примите во внимание еще и то, что помимо материальноговознаграждения вас ждет высочайшая награда – неувядаемая слава автора новойлегенды, которой будет суждено пережить века. Ваша пьеса может статьпровозвестником новой эпохи. Ведь в конце концов на Земле настанет такое время,когда уйдут в прошлое лицемерие и фальшь – они просто не будут нужны. И вы,дорогой мастер, будете в числе тех, кто закладывал камень в фундамент этогонового общества, свободного от старых предрассудков.